Все мои рассказы. Впервую очередь для меня.
Потому что я их вечно теряю и становится обидно.
Вот один потеряла так теперь чуть ли не сердце разрывается(
Глупость
Велась война между императорами северной и западной империй. Велась уже не один год. Никто не помнит точно, в каком году всё началось, зато спросив нескольких очевидцев, вы насобираете кучу разных версий.
Ужас этой войны состоял в том, что силы были абсолютно равны. Империи были почти идентичны, словно два зеркальных отражения. Ни одна сторона никак не могла превзойти другую. Императоры буквально хватались за соломинку, в ход шли самые различные методы, порой не совсем честные. Да что там – почти всегда нечестные.
Когда война только начиналась, северному императору пришла весть, что на границе с западной империей в маленькой деревушке живёт девочка, способная видеть будущее. Ребёнок был немедленно отобран у родителей и приведён во дворец. Ну, это был ребенок немного старше, чем предполагал император.
Перед ним стояла красивая девушка лет 17 – 18. Она была вовлечена в войну в качестве совсем не последнего лица.
Придворная сновидица. С помощью её видений, северный император собирался либо отложить крах своего государства, либо приблизить либо приблизить момент его триумфа.
Всем было абсолютно неважно, что видеть она могла лишь то, что было ей интересно. На пример как там поживает мама. На судьбу государства ей уже было глубоко наплевать. Да и ведения свои она не всегда запоминала.
Всё ёе ясновидение у нас назвали бы «лунатизмом». Впадая в транс, она не видела реальности. Её окружало нечто неясное и ничего больше.
Однажды, западный император, узнавший о «придворной сновидице» решил её выкрасть. Он послал агентов, и она доставили девушку к нему. Совершенно озверевший от такой выходки северный император, послал своих агентов, которые не без шума вернули сновидицу обратно. Обиженный скупостью оппонента западный император попытался вернуть добычу.… Это продолжалось бесконечно.
Когда обеим противоборствующим сторонам надоело таскать умученную девушку туда – обратно, при этом не получая никакого результата или ответа от неё, они ужесточили правила её содержания, на пример убрали из рациона питания сначала ужин, а потом завтрак. На обед оставили черствый хлеб и солёную воду. Потом у кого-то хватило ума посадить её в клетку.
Но всё бесполезно. Она не раз впадала в транс с момента её похищения из дома, но действительно ничего общего со способом разрешения военного конфликта не видела. Но ей никто не верил…
Потихоньку её начали пытать. Оба правителя были убеждены, что она состоит в договоре с противником, и имея какие то сведения нарочно их не говорит.
Её перестали выводить на прогулки. Потом, над её клеткой снесли потолок так, что бы она видела над собой небо. И клетку. Но на заказ видения не приходили. Она уже проклинала себя за то, что родилась с даром предвидения, к тому же как не парадоксально, ежемесячные таскания её от одного императора к другому продолжались. Этому аттракциону не помешало даже наличие клетки.
Прошел не один год с момента по выражению одного из императоров «приобретения» сновидицы ко двору. Оба «владельца» её били, пытали, плохо содержали, но что она могла сделать? Что-либо слышать на тему «я ничего такого не вижу» никто не желал.
Её было дико обидно. Всё тело было покрыто ранами, волдырями.
Как-то западный император (счастливый обладатель сновидицы на тот момент) получил от северного гонца. Тот предлагал решить всё раз и на всегда. От западного владыки требовалось всего лишь привести сновидицу и всё своё войско в назначенное место. Победитель получает власть на стороне противника и сновидицу.
Так и поступили. Клетку с девушкой поставили на холм. Оттуда ей хорошо было видно всё что происходило внизу. Она впервые за долгое время вдохнула свежий воздух. То, чем она дышла в подземелье никак не шло в сравнение с этим, настоящим воздухом. Дул теплый ветерок и солнышко светило совсем по-летнему.
Вдруг, она услышала звук, сильно отличный от уже привычных стонов и криков войны. Это был тоненький женский голосок. Оторвавшись от созерцания пейзажев, сновидица увидела прямо перед собой девушку. Свою ровесницу. Она была одета в легкое белое платье, улыбка не сходила с лица, не смотря на то, что она находилась в очаге боли и ненависти.
Девушка произносила что-то непонятное. Как будто звала кого-то. Звук (или слово?) был очень красивым, и даже показался сновидице знакомым. Какое то чувство тревоги наполнило её.
«Ты зачем здесь? Кого ты зовёшь? Брата? Мужа? Возможно, он там и уже погиб. Уходи отсюда пока жива».
Девушка красиво улыбнулась.
«Я зову тебя».
«Меня?»
«Да. ****** - это твоё имя. Твои родители и все, кто знал тебя дома называли тебя так».
«Я не ******, я сновидица».
«Ну, это скорей род деятельности».
«Сновидица» разревелась самым глупым образом. Она вспомнила своих родителей, свою деревню, любимого человека и всё, что было с ней до того, как она попала ко двору. Ей стало стыдно, что за своей болью она всё это забыла. За нее, возможно, волновались всё это время. Может быть, даже еще не забыли, а она оказалась такой эгоисткой.
«Ну что ты.… Перестань. Хватит с тебя слёз. Ты человек, больше всех пострадавший в этой наиглупейшей путанице, которую они называют «войной». Тебе не к чему больше плакать, идём со мной».
«Куда? Домой?».
«Туда, где ты обретёшь покой».
Сновидица протянула руку девушке, и вдруг увидела всё ближе. Она увидела искаженные злобой лица воинов, самодовольные рожи императоров, испуганные детей и плачущих женщин. Как всё это ужасно! Причин как таковых для конфликта не было, и много- много лет империи враждовали просто так, а «приобретение» ко двору сновидицы послужило прекрасным оправданием хотя бы одной битве. Той, которая велась сейчас.
За что они умирают? За то что они живут в этой стране? Большинство воинов, по сути, обычные крестьяне. Они те же вещи в руках императоров, и ничего не пытаются с этим сделать.
«Они бьются сейчас из-за меня. Сколько людей умрут по прихоти этих самодуров. А я причина кровопролития. Господи, за что я живу?»
Девушка, пришедшая за сновидицей оказалась ангелом. Сновидица почувствовала, что растворяется, исчезает вместе с ней, парит над всем этим миром, и больше не принадлежит ему.
«Скажи? Это всё из-за меня?».
Сновидица кивнула в сторону поля боя. Бойцы даже не видели, что причина их раздора благополучно исчезает, и не достанется никому.
«Нет. Они сами выдумали причину. Люди всегда делают что то глупое, а потом ищут оправдание своей глупости».
«…но ведь глупость не виновата в том, что её придумали…».
Завещание
Обои отклеиваются. Плинтуса отваливаются. За окном идёт дождь, не смотря на то, что от лета осталось еще целых три дня. Мать природа могла бы сжалиться над нами, и подарить еще солнечного света.
Я живу в сумасшедшем городе. Здесь сумасшедшая экология, по сумасшедшему раскалённый асфальт и бетонные дома, сумасшедший люди с сумасшедшей скоростью несутся по своим важным и не важным делам, замечая друг друга лишь в том случае, если один налетит на другого.
Я такая же сумасшедшая, как и всё здесь, и не могу сказать, что меня это сильно беспокоит.
Когда мне было семь лет, родители отдали меня в музыкальную школу. В хор.
Учителя восторгались тем, как я пою. Я до сих пор удивляюсь, как они отличали мой голос в куче остальных.
Через три года одна из моих завистниц наколола стела, смешала немного со сливочным маслом, намазала на хлеб, прикрыла сверху колбасой и угостила этим счастьем меня после концерта.
После операции я не смогла петь, и она заняла моё место.
Так я перестала верить в доброту.
Всё вроде как наладилось. Я перестала хрипеть, плакать по ночам и получать плохие оценки в школе.
Так вот потихоньку мне исполнилось 15 лет. В наш класс перевели новенького мальчика, и я влюбилась в него без оглядки.
Промучившись месяца четыре в полном одиночестве, я всё-таки решила рассказать ему о своих чувствах. Первая.
У парня оказался длинный язык и бурное воображение, и на следующий день мне уже сочувствовала вся школа. О том, что я пыталась скрыть в течение долгого времени узнали все у кого были уши.
Я простила его. Тем более что взаимностью он мне не ответил. Ну и ладно.
Мы дружили года два. Вся школа по прежнему мне сочувствовала. Всё бы ничего, но в один прекрасный день он ворвался в мою квартиру и закричал:
«-Всё из-за тебя! Все знают, что ты влюблена в меня, и никто на меня не смотрит! Все считают меня твоим потенциальным кавалером, поэтому у меня до сих пор нет девушки!!! Я ненавижу тебя!»
Психованный.
Так я перестала верить в любовь…и в человеческое самообладание заодно.
Нет смысла рассказывать обо всех моих разочарованиях, к тому же их было не мало. Это не главное. Главное то, что побудило меня написать это.
Я хочу попросить прощения.
У всех, кому я до сих пор мешала.
Мешала достичь славы, быть счастливым в любви, писать стихи, спокойно работать, и так далее так далее так далее.
Стало быть, что раз в моей жизни так много разочарований, виноваты в этом не те, кто причиняет мне боль, а я сама .Они были лишь орудием в руках неких сил, которые пытались указать мне бессмысленность моего существования. Я сама виновата. Хотя бы в том, что съела тот роковой бутерброд, с которого начались мои невезения. Нечего быть такой обжорой.
Простите меня все. За всё.
Я ухожу. Деревянный ангел
Солнце уже почти село. Деревья купались в лучах уходящего солнца, казались неприступными замками, скрывающими какой то старый секрет, затаившийся где то в глубине леса. Оттуда и послышался душераздирающий крик.
На земле сидел ангел. Дерево, растущее сзади него хлестало ангела ветвями. Как только ветка касалась тела ангела, она прирастала к его коже и не отпускала от себя, причиняя ему дикую боль. Ангел кричал, плакал, но не мог отойти от дерева.
Его терзала не столько боль, сколько тот факт, что он сам потихоньку становился деревом. Он прирастал к стволу дерева, терзавшего его.
Над лесом кружили другие ангелы, но они не помогали ему. Они боялись, что их постигнет та же участь.
А тем временем ангел почти полностью задеревенел. Он в последний раз поднял голову к небу, посмотрел на парящие в нём фигуры, и навсегда остался неподвижным.
Сказка о потерянном счастьеОднажды, она умерла. Ей вонзили осиновый кол в грудь. Ничего особенного, с ней это уже случалось. Она снова попала в преисподнюю, где её снова ждал Сатана.
- Что ведьма, опять убили?
- Опять.
- Ну ступай.
И она снова…вернулась на землю. Ведьма. Она была настолько порочна, и несла в себе столько ненависти, что дьявол постоянно возвращал её на землю сеять смуту. Она еще при первом посещении преисподней попала в его свиту, и была незаменимой, важной фигурой в игре Сатаны. Точней войны. С Богом.
Попав снова на землю, она первым делом расправилась с мужчиной, убившим его только что. Ну, соответственно и со всеми его спутниками.
Зачем?
Больше убитых, больше крови для нечисти, больше грешных душ, больше веселья в аду.
Закончив работу в этой деревне, она направилась в другую. Так её существования длилось бесконечно. Она убивала. Убивала жестоко, хладнокровно, не всегда отдавая себе отчета в том, зачем она это делает.
Убивая праведников по заказу Сатаны, она получала от него вечную жизнь и молодость. Иногда она задерживалась там, внизу, проводила с дьяволом ночь, если он оставался ей доволен, то не одну… Ему было всё равно с кем спать, ей было всё равно «спать» ли вообще.
Дико, не так ли?
Однажды, направляясь в какую то деревню, она заблудилась в лесу. Поблуждав немного, она вышла в деревню со стороны поля.
Там она увидела пасущиеся стадо овец. Пастух, приглядывавший за ними очень красиво играл что то на свирели. Мелодия так понравилась ей, что она невольно остановилась.
Он играл, она слушала. Душу поразило что-то, что заставило её вспомнить о том, сколько она прошла пешком, как мало ела и сколько еще предстоит пройти.
«…ничего ведь не случится если я отдохну…совсем чуточку…»
Не придумав ничего остроумнее, она улеглась прямо здесь. В поле. На траве.
Проснулась она ночью. Пастуха конечно уже не было. Зато где-то не далеко полыхал огонь, пахло мясом, слышался смех.
Руководствуясь пустым желудком, она поплелась к месту общего веселья.
В деревне праздновали какой то праздник.
Жители достаточно гостеприимно отнеслись к страннице, тут же угостили мясом и дали выпить что то сладкое и душистое.
Вообще то, позднее она собиралась всех их убить. Она даже начала задумываться о том, кто из жителей может оказать сопротивление, и кого лучше убить первым.
Вдруг она услышала голоса:
- Сыграй!
- Не стоит. Мне правда всё это порядком надоело!
- Ты что, хочешь испортить всем праздник?! Сыграй!
- Да что ты заставляешь его? Ну не хочет, ну и черт с ним!
Она увидела молодого человека, с той самой свирелью в руке. Пастуха она в нём не припомнила, но ей захотелось послушать его игру.
- Отчего же? Сыграйте!
В первый раз подала она голос. Он оказался каким то неожиданно тихим и мягким, так что все даже как то замолчали.
- Сыграйте! Пожалуйста!
Я хочу послушать!
Парень даже как то засмущался. Но под натиском местных жителей всё же начал играть.
Он сидел на камне. В свете огня она смогла хорошенько его разглядеть. По мелодии она сразу узнала в человеке пастуха.
Он весь был какой то…белый что ли? Как будто у него изнутри всё светилось, он излучал что то невероятно доброе, искреннее, успокаивающее.
Она вдруг заглянула ему в глаза, и наверное первый раз за очень много лет смутилась. Он смотрел на неё и улыбался одним взглядом. Он её помнил. Еще бы! Не каждый день встретишь женщину, которая куда то целенаправленно направляясь сначала резко останавливается, завараженно что то слушает, а потом еще и заваливается спать на том же месте без всяких предпосылок.
К тому же, выглядела она довольно смешно : заспанная, помятая, с соломой в волосах.
Праздновали всю ночь. И за всю ночь она больше не проронила ни слова. Даже вокруг костра не танцевала. Она была в ужасе. Её пугал пастух. Мало того, что он всю ночь отрыто пролюбовался ею, но он еще и светился! Зачем порядочному пастуху светиться!? Ангел что ли?
Прошло много времени с момента её прибытия в деревню. Убить она никого не могла. На друзей рука не поднималась.
Она часто приходила слушать как играет пастух. Она уже осознала, что влюбилась в него, но считала себя недостойной такого доброго человека как он. Она ведьма, а он ангел.
А потом…
А потом пришла другая ведьма. Еще одна посыльная Сатаны, и ударила пастуха ножом в спину. Прямо у неё на глазах.
Она подбежала к нему, заливаясь слезами, начала что то ему говорить, он улыбался, слушая эту чушь. В первый и в последний раз.
- Пастух! Пастух!
Я… Я...
- Я тоже…
- Черт, но почему ты мне раньше не сказал?
- А ты?
- Какая разница! Всё равно уже… Всё! Всё потеряно!
Он говорил тихо, хрипло, но очень мягко и снисходительно.
- Почему? Я жду тебя!
- Где?
- В раю…
Он улыбнулся еще раз…
- Я жду тебя…
И он умер.
Сколько она жила, любовь она испытывала впервые, и так грустно…
Так больно оказывается терять любимого человека..
Она плакала, кричала, но толку то что?
Он мёртв.
Своим горем она привлекала слишком много внимания, так что схлопотала нож в спину от той самой ведьмы..
На землю она больше не вернулась.
Но в рай она конечно не попала.
Стеклянная БогиняЛюди стеклянные. Всё что у них внутри, в душе – всё стекло.
Влюблённое, хрупкое сердце бьётся в сильном теле, трепещет. Но когда это сердце разбивается, физическая сила уже не играет большой роли для хозяина. Влюблённое сердце легко разбить. И когда оно разбивается, мелкие, ядовитые осколки попадают в душу, и ранят невыносимой болью.
Через некоторое время, человек успокаивается. Окунается в тонкий, хрустальный сон, который разбивается после появления солнечных лучей. Он не прочнее человеческого сердца.
Раненный изнутри человек забывается во сне, в котором рождается мечта.
Она то леденит душу, когда в сознание приходят мысли о том, что она никогда не сбудется, то греет, приносит успокоение.
Сердце, сон, и мечта.
Самое хрупкое, самое важное, что есть у человека.
Вместе они составляют душу.
У меня тоже была душа.
Пока я не полюбила.
Я мечтала встретить того, кто бы не разбился никогда. Кто был бы сделан из чего-то, что намного прочней стекла, из которого мы все состоим.
Я его встретила.
Он был из камня.
Из какой-то твёрдой, властной породы. Он высился над всеми. Его глаза излучали величие. И все как-то нехотя подчинялись ему, сами того не осознавая.
Я полюбила, но он отверг меня. Его каменное сердце не боялось разбиться. Оно не ведало боли.
Тогда я просто попросила его взять меня с собой в качестве прислуги.
Он нехотя согласился.
Много лет я видела только горы. Холодно. Страшно.
Он не обращал на меня ни малейшего внимания. Я не нужна. Я не кто.
Просто кусок стекла.
А однажды с Запада пришла девушка. Её глаза были зелёными, как море у подножия гор. Волосы волнистые, кожа гладкая. Она вплыла в его дом. От неё пахло солью.
И он покорился.
Она забрала его к морю, а я осталась в горах, одна.
Я всё видела.
Видела, как он был вынужден валяться у её ног, в то время как она плавными толчками изменяла его сущность. Его воля постепенно пропадала. Он стал гладким, послушным.
Долго я стояла на обочине и смотрела на его унижения.
Даже он покорился.
Кому же покорится она?
И тут на меня налетел ветер. Тот, кто гнал её. Тот, кто не давал ей пристанища, заставляя постоянно находится в движении.
Моё стеклянное тело зазвенело от его присутствия.
Его было невозможно уловить.
Мне казалось, у него не было сердца. Он будто любил лишь свою свободу.
Под его напором, я разбилась. Кусочки моего существа падали вниз и звенели, пели.
Да! Ветер всевластен. Так думали все мои осколки, которые стали самостоятельны.
Моя смерть подварила им жизнь.
Все, кроме одного.
Лишь он остался лежать на обочине горы.
Лишь он видел, как ветер кинулся в лес, и стал целовать отклоняющиеся от него листья. Здесь должна быть "Неразгаданная",которая кажется-таки потерялась.
Сказка о верном рыцареНет, думаю, ни один историк или культуролог, область изучения которого ограничивается средневековьем, не мог себе представить, что мог бы увидеть такую высокопоставленную, достойно воспитанную даму в таком виде.
Смелый рыцарь оказался настолько смел, что дама походила на модель, готовящуюся к съемкам в каком-нибудь скромном эротическом журнале. И дама красивая, и место красивое…
Внутренний дворик замка её отца густо засаженный фруктовыми деревьями и цветами сильно смахивал на джунгли.
Услышав приближающиеся к ним шаги, влюблённые здорово всполошились.
Немного погодя, когда оба уже успели кое-как привести себя в порядок, в поле их зрения возникла сияющая от счастья служанка.
- Моя леди, к вам жених приехал!
Растерянное лицо дамы стало уж совсем неподобающим воспитанной леди, а рыцарь был близок к тому, что бы грязно выругаться в присутствии двух женщин.
- Скажите, что я скоро приду.
Убедившись, что счастливая служанка пропала, оба стали оживлённо шептаться:
- Я вызову его на турнир!
- Куда делось ваше благоразумие, мой свет? Вы его не одолеете!
- Я убью его!
- И тогда меня больше не увидите!
- Я устрою всё так, что никто даже не догадается что…
- Перестаньте! Боже правый, что за вещи вы говорите?
- Но леди…
Она вздохнула. Глаза нервно бегали, взгляд ни на чем не останавливался. В глазах, вдруг, заиграла мысль.
- Леди, может … отравим?
- Нет, мой господин, у меня появилась весьма недурственная идея…
Улыбка старого графа наверное никогда не была такой счастливой. Еще бы! Его драгоценная дочь выйдет замуж! Жаль, графиня не дожила до этого великого момента!
- Сер Виндсворд, долго вы затратили времени на дорогу?
Перед графом стоял, несомненно, лучший экземпляр! Красивый, темноглазый, высокий, статный, прославившийся своими подвигами далеко за пределы родного королевства мужчина. О Господи, какая удача!
Этот достойнейший муж устало улыбнулся и не громко ответил:
- Нет, не слишком. Где же ваша дочь?
- Фетильда?
- Я её предупредила, господин, сейчас прихорошится, и будет.
О, да! Леди Герда Столенкраун вплыла в залу во всей своей красе минут через 10. Сквозь подобающую воспитанной даме кротость и скромность просвечивала такая дерзкая красота, что все мужчины невольно вздохнули.
Она уселась по левую руку от отца после поклона гостям. В её жестах было столько грации, что дух захватывало.
Рыцарь Виндсворд, её будущий муж был отчаянно влюблён в леди Герду и боготворил её уже в течение 3ёх лет, и был несказанно счастлив тому, что её отец был к нему благосклонен.
- Дочь моя! Взгляни на этого достойнейшего человека. Этот рыцарь…
- …не может стать моим мужем.
- Почему? Дочь, не перечь!
- А не ты ли учил меня, отец, что рыцарь, не убивший ни одного дракона – не рыцарь?!
- Дитя моё, в наше время эти существа либо истреблены, либо ушли так далеко, что…
- Я верю в вашу любовь, мой рыцарь, и так же верю, что вы сумеете закрепить её, принеся к моим ногам голову чудовища.
-Дочь, не такое уж это изумительное зрелище…
Старый граф сидел, спрятав лицо в ладони. Рыцарь стоял с такой неописуемой тоской в глазах, что присутствующие дамы чуть не плакали.
Гости недоумевали. Только один рыцарь почему-то сиял как восходящее солнце.
- Хорошо, моя леди. Я вернусь с головой дракона и выполню любую вашу прихоть. И докажу, что достоин вас.
- Вот. В знак моей верности.
Столенкраун кинула жениху платок, который плавно опустился на его руку, запрятанную в доспех.
- Разреши, хотя бы подол платья поцеловать, дитя…
- По возвращению, он сделает это неоднократно.
Рыцарь откланялся, и покинул залу. Его ждало долгое странствие, а его невесту – ссора с отцом. И еще ни он, ни она не знают, что ему предстоит погибнуть на шестом году поисков дракона, а ей – через три недели сбежать с другим.
Деревья тихо шептались с ветром.
Деревья тихо шептались с ветром, но ни единого слова мне не удалось разобрать из-за щебета птиц. По вине этих пернатых недоразумений я учила язык деревьев на пол года больше чем положено.
Неугомонные…
Моя удача, что во время моих занятий не было тебя. Если бы ты также как сейчас пытался сыграть на своём странном инструменте какую-то мелодию, моя учеба затянулась бы на века.
У тебя никак не получалось сыграть мотив, одному тебе известный и ты, окончательно руша своё настроение и мою идиллию старался в два раза сильней.
В итоге, как я и предполагала, ты откинул инструмент в траву и забрался ко мне на дерево.
- Ты тут такая умиротворённая сидишь, а я бездарь..
- Перестань говорить глупости. Ты уже столько написал… Какой же ты бездарь?
Ты недовольно отвернулся, а я прижалась к твоей груди ухом:
Тук-тук. Тук-тук. Тук-тук.
Этот аккорд вечен…
Дерево, ошалевшее от нашей наглости (это же надо усесться вдвоём на одной ветке!) тактично помалкивало.
- Почему мы вместе?
- Потому что мы оба очень музыкальны.
- Ага, ты, радость моя, особенно музыкальна! Ты ведь вообще музыку не признаёшь!
- То, что ты называешь музыкой – попытка человека оформить свои чувства и мысли с помощью музыкальных инструментов. А музыка – это дыхание Земли. Это само мироздание.
Ты засмеялся и откинулся спиной к стволу.
- Тем не менее, я её не слышу.
- А у тебя слуха нет.
Ну вот, свою колючую палку в колёса я тебе вставила, этого было достаточно. Ты слез с дерева, подобрал свой инструмент и пошел в сторону города. Великолепно! Наконец одна…
Я поудобнее расселась на дереве и превратилась в большое ухо.
Пишите свои симфонии, господа музыканты, устраивайте концерты.
А вы слышите, как поёт ветер?
Как шепчут травы, какую нежную мелодию они вместе излучают? А птицы?
Да что там… Вы музыки своего тела-то не слышите… Музыку своего дома, своего неба…
Если мы будем продолжать так не любить свою Землю, или, как называют её деревья Мать, нам придётся уйти…
Однажды, я слышала песню о каком-то Племени. Они любили Мать, но…о, вернулся.
- Мэд, слезай. Не знаю, чью музыку ты там слушаешь, а я отлично слышу музыку своего желудка.
- И твой желудок хочет быть услышанным не меньше Земли? Ну ладно, в отличие от неё у него хоть слушатель нашелся.
Я слезла, взяла тебя за руку.
- Не сердись.
- Я не сержусь. Мне немного обидно, это да, но я привык…
- Представляю.. Все тебя любят, все признают, а я…
- Да даже не в этом дело. Моя женщина не понимает моей музыки… Мэд, ты понимаешь, что она из души идёт?! Что это мои чувства, мой внутренний мир, понимаешь?
- Да.
- Ну и почему тогда…ай, к черту. Бесполезно. На твоём языке то, что я пишу – музыка моей души. Ладно?
Я только улыбнулась – ведь ты никогда не слышал, как поёт твоя душа.
Заново погребающиеся.
Было еще очень рано. Не смотря на это, народу скопилось уже достаточно много. Они толкаясь, лезли вперёд, не оставая выбора тем, кто остался позади.
Вдруг всё затряслось, из темноты выскользнул свет, открылись все двери разом, и спешившие вперёд, к цели, пропали, заглоченные. Кое-кто остался всё же на прежнем месте.
Я была в числе заглоченных.
Я стояла плечом к плечу с ними всеми, ощущала на себе их грубые прикосновения, взгляды и дыхание.
Вы все еще не догадались, где я?
Полумрак, змеи, овивающие стены, духота. люди...
И вот - мой выход. наш выход.
добровольно, быстро, мы спешим исполнить волю того, кто поднимет нас на уровень выше, мы движемся вверх, застревая на пути к восхождению в толпах страждущих.
Снова бежим, спешим куда-то.
Снова заглочены.
Ступени. мы высимся. Мы видим шипастую спину дракона, заглатывающего нам десятки раз на дню...
Мы бежим... бежим.
Скорее, к свету, тревожно глядя на часы...
Быстрее...
Как же это...ну ничего.
Не смотря ни на что, я вышла из метро в приподнятом настроении.
О трёх грехах (наркоманка)
Первый: О доверии.
Я перерыла всю квартиру, но * так и не нашла. Я врач, принимаю на дому, может кто-то из посетителей?...
Да нет, им зачем?
В кроватке заплакала Кристинка – моя маленькая дочь. У меня их две – старшей 17, Кристинке недавно было 2.
Черт, но куда же делся *? Не испарился же!
Пока я успокаивала дочку, у меня возникла чудовищная мысль: а что если… * ведь сильное успокоительное, вызывает привыкание, может кто-то из посетителей на него подсел? Последствия…они..
Господи, Господи, Господи!
Кристинка спит, я судорожно листаю журнал посещений. Кому я могла его прописать?
Медикаменты я далеко не прячу, кому дома они нужны? Мужа почти дома не бывает, а старшая дочь.. Что я мелю? Зачем им это всё?
Старшенькая у меня умничка. Она рисует. Ходит на художественные курсы. У неё большое будущее, я ей очень горжусь.
А сегодня я нашла в её комнате порванную фотографию молодого человека. Личная жизнь пошла. Девочка моя, всё хорошо у тебя будет. Сейчас была бы дома помогла мне.. Но она гуляет.
Так что придётся искать в одиночестве.
Второй: О потерянном счастье.
Какие-то две девушки напротив рассматривают меня с таким интересом, что мне самой захотелось взглянуть на себя со стороны.
Бежать от них куда подальше! Срочно! Гламурр мать их!
Станция Чкаловская. Переход на кольцевую линию и станцию Курская. Конечная. Поезд дальше не идёт. Просьба освободить вагоны.
О, да, конечно. Сейчас.
Step. One Two Free. Step. Step. Step.
Ох, и серые же вы. Люди. Так вот едешь, едешь и видно – у каждого в глазах ТАКОЕ что… что хочется рвать и метать и орать от боли. Все пережили. Но никому, никому не нужно…о. Вон бабочка полетела. Розовая. Красивая.
Станция Таганская. Следующая станция – Павелецкая. Уважаемые пассажиры! При выходе из поезда не забывайте свои вещи!
Иду себе, и все идут, а по рельсам пляшут черти. На свет ламп слетаются стаи бабочек и падают на пол с обожженными крыльями прямо под ноги спешащим пассажирам метро, а те их давят. Кто их запустил? Сделать ему кровопускание в мозг!
А люди всё идут.
Ну и пусть.
Мне всё равно, я уже не с ними.
Хихикс!
Ну и пусть, пусть, пусть!
Вахаха!!!
Черти и бабочки!!!
Следующая станция – Коломенское.
Спрятаться где-нибудь в деревьях и…
Ооо.. Emo-girl! Я вас ненавижу дамочка. Не потому что вы - эмо, а потому что вы хотите выделиться. Вы отделились от одного стада и примкнули к другому. Вы – предатель, милая. Вы все! И рокеры и панки и… это ж надо было выдумать.
Просто быть другим…
Просто быть.
Что бы быть другим, им нужно родиться или пройти по трупам и стать. А не просто нарядиться в паршивое обмундирование которое можно купить в любом спец магазине.
Ваха! Ненавижу вас!
В переходе музыка. Глюкоза знаете ли.
Тудум-тудум. Тудум-тудум.
Вот и саундтрек к сегодняшнему дню.
Я жду тебя уже второй год, сегодня – последний.
Третий: О безразличии.
По аллее вдоль… Все разошлись а мне почему-то захотелось посидеть на лавочке в одиночестве. Знаете, в Коломенском возле кладбища – спуск. Так вот там есть лавочка.
Уже темнело, а я всё сидел. Думал…о чем-то.
И собрался уже уходить – совсем стемнело – как услышал слева от себя шорох.
Черт. Кровь застыла в жилах.
Я рядом с кладбищем, поздним вечером… И шорох в кустах.
Оттуда послышался жуткий смех. Потом стон… Хых? Она там одна? Это девушка, без сомнений.
Хехе..
Посидим, послушаем.
Она что-то бормотала, потом послышался треск сучьев и звук… как будто что-то бьют.
На некоторое время тишина.
Крик.
Я испугался, вскочил с лавочки и никак не мог сообразить, бежать мне к ней или от неё, склоняясь скорее ко второму но переборол себя и …
Из кустов шатаясь вышла она.
По внутренней стороне руки текла струйка крови.
Она криво улыбалась…держа в руках шприц.
- Самец! О да! И тебя я ненавижу! Ты ведь не видишь бабочек? Ты гнусный, от тебя пахнет спермой и на лбу бегущая строка что…
Она упала.
Подбежал к ней. Морально приготовился нести её к выходу но…
- Тебе тоже есть с кем спать да? Тебе тоже? Ты тоже такой же?
Неа, не поддамся на провокации. Сделал попытку поднять ей на руки, да не тут то было:
- Оставь меня. Я ввела слишком много. Не спасёт меня никто. Знаешь кем я буду?
Я буду смяться в метро! Да! И выпускать бабочек!
Я сел на лавочку и стал осмысливать. Мне не хотелось нести её куда-то, раз у неё нет желания выжить. Мне-то что?
Она тем временем засмеялась.
Подошел к ней. Лежит, смотрит на меня и улыбается… Дура.
- Что ты лыбишься?
- Да вот думаю сколько крови на твоих руках. На его всё равно больше, не бойся. Он заплатит за неё своей перед Богом. За кровь и за слёзы.
А я…
Тудум-тудум. Тудум-тудум. Я буду вместо неё…его невеста…Честно…
Пульса я так и не нащупал.
Искупление -Спасибо! Спасибо спасибо спасибо!
- Ну ка спокойно! Я же не сделала ничего из ряда вон выходящего. Всего лишь...
- ...спасли мою дочь от смерти! Ну да, всего ничего. Сколько мы вам должны?
- Пару монеток. Или пучок вербены, как пожелаете.
Женщина достала из кармана деньги, и когда её посетительница попрощавшись, развернулась к выходу, тайком всунула ей за пояс свёрнутую в ткань вербену. Как только гостья исчезла, женщина кинулась к иконам и щедро крестясь, принялась благодарить Бога за содеянное. Дочь спала в первый раз спокойно, не разрываемая ежесекундно мучительным кровавым кашлем.
***
В деревне жила ведьма. Инквизиторы это прекрасно знали , (благо, доносчики не вымрут во веки веков), и почти ощущали её присутствие в деревне: жители были какими-то сверхъестественно счастливыми. Ни у кого ничего не болело, земля рожала щедро и стабильно, покой и благодать.
Разве так бывает?
Первым делом было решено навестить доносчика и по совместительству самую кроткую и богобоязненную мадемуазель здешнего уезда.
Вскоре, они её увидели: красивую, белокурую леди, скрывающуюся под капюшоном белой накидки. Она стояла перед иконой Божьей Матери, молитвенно сложив руки.
Исповедник, немного растерявшись, подошел к предводителю, и о чем-то с ним заговорил. Некоторое время спустя они, дождавшись пока девушка закончит молиться, подозвали её к себе.
Лили, так её звали, поцеловала епископу руку и поинтересовалась, как скоро он намерен избавить деревню от дьявольского присутствия.
- Скоро, дитя моё. Выследим, и сразу свершим.
- Не стоит утруждаться. Я прекрасно знаю, где её найти.
- Ну тогда завтра на рассвете поведёшь. Будем вершить волю Божью.
Он перекрестился, кивнул исповеднику и направился к выходу, когда его остановил её голос:
- Ваше преосвященство!
Он остановился и медленно оглянулся на послушницу.
- Она очень сильная женщина. Она никогда не боялась трудностей и ... и смерти. Пообещайте мне, что вы для верности ... воткнёте в неё осиновый кол перед сожжением, дабы душа её была не в силах беспокоить честных крестьян. Она может.
Епископ кивнул, и вышел.
***
Адель сидела в подвале церкви, прикованная к стене с закрытыми глазами и вспоминала как они с Лили ходили осенью по травы.
Она так звонко смеялась, была вся такая белая. За это родители так её и назвали. Лили. Лилия. Они всегда дружили, всегда шли рука об руку, вместе учились у лесной отшельницы чародейству... Только Лили любила больше отлавливать и убивать нечисть, чем залечивать чьи-то раны.
Когда старушка умерла, девочки, обе рано осиротевшие стали полноправными хозяйками избушки.
Лили убивала демонов и мелкую шушеру, а Адель помогала жителям справиться с болезнями и неурожаем. Казалось, больше ничего для счастья не надо, когда Лили вдруг стала куда-то пропадать и просила не спрашивать куда и не искать её.
Теперь вот всё понятно. Церковь значит. Инквизиция.
***
На костёр её везли на ужасной скрипучей телеге, связанную. Вокруг толпились люди, надо сказать, очень не довольные. Некоторые даже пытались кричать на церковников, но их быстренько затыкали. Когда Адель уже привязали к бревну, из толпы, оцепленной солдатами попыталась вырваться женщина, чью дочь Адель недавно вылечила. Она что-то пыталась прокричать, махала окровавленным платочком, но её жестоко затолкали обратно.
Среди церковников Адель увидела Лили. Та стояла и спокойно, даже величественно смотрела на то, как зажигают факел.
Вдруг кто-то из деревенских выкрикнул:
- Да что ж вы, одну ведьму жжете, а другая пусть на воле ходит? Жгите тогда и вторую!
Люди активно его поддержали и стали тыкать пальцами а белоснежную Лили и кидали в неё камни. Солдаты быстренько усмирили разошедшихся крестьян, но епископ был явно в недоумении:
- Что они говорят такое, дочь моя?
- Клевещут. Как бы я зашла в церковь, если бы была ведьмой?
Епископ глубоко выдохнул, успокоился.
- Кол. Пожалуйста, кол.
- Я помню. Ну что ж.. Именем Господа...
***
Когда палач приблизился к привязанной к столбу фигурке с колом в руке, Лили закрыла глаза и стала тщательно представлять агонии её первой убитой кикиморки.
***
Когда от кострища и человека осталась только горстка пепла, инквизиторы и исповедник отправились праздновать в храме и отдыхать. Селяне - кто куда, по своим делам, Лили поспешила в монастырь, стала на колени перед образами и долго молилась.
На закате всех пригласили смотреть величайшее Божье чудо: лики святых, в лучах заходящего Солнца как будто плакали.
Сказка о жадном пекареЖил был человек с очень тяжелым детством. На дворе стоял 19 век, грязная Франция прикрывала свои нечистоты яркой праздничной мишурой, надевала на себя горы юбок и пудрила щечки. Тем не менее, жить от этого становилось не легче.
Наш человек вырос в трущобах в большой семье. Его отец умер от болезней, и он с братьями и сестрами помогал маме зарабатывать на еду: кто-то попрошайничал, кто-то разгружал корабли в порту. Жили потихоньку. Еды было ровно столько, сколько нужно было для того, что бы не умереть, одеял и одежды достаточно, что бы не замёрзнуть.
Но он видел, что жизнь сама по себе не приносит никакой радости его семье. Ему очень хотелось как-то осчастливить их, сделать их жизнь лучше, приятнее.
Однажды, попрошайничая на мосту, наш герой получил не монетку, а маленькую карамельку. Он видел такие много раз в витринах, но держал в руках впервые.
Он был еще совсем маленьким, и ему показалось, что нет ничего лучше, чем конфеты. Он думал, что раздобыл секрет счастья и уже лелеял мечту о том, как принесёт домой целую корзину конфет и угостит ими все-всех, что бы они тоже стали счастливы. Этой мечте, конечно, было не дано осуществиться, но если мы заглянем чуть вперёд, то увидим, как наш повзрослевший мальчик стоит на пороге кондитерской и проситься на учебу к одному из поваров.
По началу его приняли только в качестве прислуги, потом разрешили наблюдать за процессом приготовления, а через несколько долгих лет, мы видим нашего уже совсем взрослого мальчика в белом колпаке и фартуке любовно замешивающего тесто для пирожных.
Он был абсолютно счастлив. Каждый день он приносил в семью хотя бы коржик и искренне полагал, что таким образом подслащает жизнь любимой маме и остальным членам семьи, но когда понял что пирожные и конфеты не делают их по-настоящему счастливыми впал в отчаяние.
Мать стала упрекать его в том, что он так и не научился чему-то, действительно помогающему людям, а всё печет булочки, которыми всё равно не накормить всех голодных.
Он впал в отчаяние. Несколько дней он бродил по улицам, заглядывая в чужие окна в поисках секрета счастья, но никак не мог его найти. Когда он понял, что продолжать поиски бесполезно - впал в ярость.
Он решил показать всем на что способен и поклялся самому себе стать лучшим кондитером в мире. Его разум уже рисовал картины, на которых люди приезжали из дальних стран, что бы попробовать его пирожные, как они блаженно прикрывают глаза, откусив лишь маленький кусочек.
Он стал работать так упорно, как ни работал еще никогда, и вот, в течение еще нескольких лет мы видим, как его родной город, а потом и страна постепенно заполняются его кондитерскими, как сам король заказывает у нашего героя сладости, как богатые люди действительно приезжают издалека что бы попробовать ставшими знаменитыми сладости...
Мать с семьёй теперь живёт в большом каменном доме с прислугой. Шкафы трещат от одежды и подарков, еды достаточно для того что бы все обитатели дома стали иметь сходство с колобками, но они очень редко видели своего благодетеля: он всё трудится.
Секрет бешенного успеха нашего героя был в том, что в каждое своё творение он вкладывал частичку души. У него было всего трое помощников, но зато таких же благоговеющих перед своим делом. Им приходилось очень много работать и было ради чего: каждый кусочек леденца или пирожного приносили такое удовольствие, что сразу вспоминалось детство, тёплое солнышко или свежий ветер. Человек, съевший что-то из творений нашего кондитера становился действительно счастливым...на несколько секунд.
Но разве несколько секунд достаточно для счастья? Нет, ему нужно было совсем не то. Ему нужно было вечное, бесконечное и абсолютное счастье.
За время работы он понял, что не всем нравятся пирожные со вкусом солнца, а некоторые плюются от шума прибоя или запаха снега.
Однажды вечером он, накинув пальто направился в самый богатый квартал города, что бы узнать, чего не хватает людям, у которых всё есть.
Эта прогулка имела необратимые последствия: через несколько месяцев на прилавках появились булочки со вкусом любви, пастила с запахом богатства и даже леденцы с еле уловимым привкусом распутства.
Заглянем вперёд еще через некий отрезок времени: отвергнутый молодой человек напоследок угощает девушку пирожным и она, откусив лишь кусочек, бросается ему на шею.
Человек в белоснежном модном парике устроив дружеское чаепитие с друзьями-банкирами на следующий день становиться обладателем банка и всего его содержимого.
Никто ничего не замечает: ведь всё вышеуказанное происходит добровольно. Кому взбредёт в голову обвинять в параличе воли сладости?
Наш кондитер ликует. Никогда он еще не видел в своём городе столько счастливых людей!
Это всеобщее благоденствие наблюдается еще несколько лет. Вся беда в том, что наш альтруистически настроенный герой превращается в жуткого скрягу и жадину: теперь не нужно ему никакое всеобщее счастье. Ему нужен более роскошный дом, ему нужно платить жалованье слугам, ему нужно кормить мать (черт бы её побрал!).Ему стало жаль денег даже на продукты для приготовления сладостей. Он стал заменять вкусные эссенции менее дорогими.
Популярность его закончилась, когда наш герой пытался подкупить короля пирожным со вкусом подарка, что бы тот разрешил ему не платить налогов на все его многочисленные пекарни и магазинчики. Спасло короля то, что глазурь была приготовлена на не свежих продуктах. Закончил свои дни наш блистательный повар в тюрьме, получая подачки от матери-нищенки, загрызаемый внезапно проснувшейся совестью.
В августе обычно падают звёзды
В августе, обычно падают звёзды. Листья падают в октябре-ноябре, снег в декабре, а звёзды в августе. Наверное, им просто не хочется дожидаться грустного конца лета, как нам хочется уйти, с праздника не дожидаясь того, пока станет совсем не интересно, что бы сохранить как можно больше хороших воспоминаний.
В один из тёплых августовских вечеров я гулял по парку. Погода стояла очень приятная: дул ласковый тёплый ветерок, осторожно дотрагивающийся до травинок и ветвей деревьев, отчего они как бы кивали ему в знак приветствия. Всё вокруг прибывало в спокойствии и некой полудрёме, отчего я немедленно почувствовал себя в полной защищенности и изоляции от всего земного.
И среди всей этой идиллии, я вдруг увидел девочку, сидящую прямо посреди одной из клумб на коленях и бесцеремонно раздвигающую руками стебельки цветов. Присутствие ребёнка в парке одного, да еще в такое позднее время меня, мягко говоря, смутило, и я решил выяснить, почему она тут, когда все порядочные дети должны уже быть дома.
- Юная леди, позвольте поинтересоваться, что за непредвиденные обстоятельства заставили вас оказаться здесь одной, да еще в таком виде? Между прочим, за этими цветами очень сложно ухаживать, может, вылезете из клумбы и позволите мне отвести вас домой?
Девочка полностью проигнорировала мои слова, и мне стало ужасно не ловко, как если бы я был маленьким мальчиком и помешал взрослому выполнять какую-то важную и сложную работу.
- Эй... Ну, скажи, что у тебя случилось? Может, я смогу тебе чем-то помочь?
Она подняла на меня глаза, смерила строгим взглядом, убрала с лица выбившуюся прядь, от чего на щеках остались следы перепачканных землёй пальцев.
- Я потеряла звёздочку.
- И как ты умудрилась, золотко?
- Понимаете, когда я была звездой, рядом со мной на небе жила еще одна звёздочка. Как вы думаете, не спроста ведь? А когда я решила пожить на земле и упала сюда, она осталась там одна. Мне так стыдно, что я её бросила. А вот недавно, она упала, и я хочу найти её. Я знаю что это она, мне бабушка всё рассказала! Вы поможете мне? Я боюсь, я не успею, меня мама давно ищет. Поможете?
Я честно облазил всю клумбу на пару с девочкой. Это безумие продолжалось до тех пор, пока не пришла разгневанная мама и не утащила это звёздное существо домой за ухо, адресовав мне красноречивый взгляд. На прощание, мне пришлось поклясться, что я буду во что бы то ни стало продолжать поиски звезды до рассвета и завтра доложу ей обстановку, но, к сожалению, я больше не встречал этого ребёнка
С тех пор прошло очень много времени, но та история так и застряла у меня в голове. Я ни разу не задумывался о глупости ситуации или о том, что девочка никогда не найдёт своего звёздного друга, потому что солнечный свет наверняка убил его. Конечно, он отыщется и всё будет хорошо. Рано, или поздно.
Единственное, о чем я жалею, так это о том, что я не поинтересовался у девочки, почему она искала звезду именно в той клумбе.
-
-
01.12.2006 в 15:07-
-
01.12.2006 в 15:23-
-
01.12.2006 в 16:10-
-
01.12.2006 в 16:14